Предисловие
Название этой книги переводное и, отчасти, автобиографическое. В 1970-м году издательство «Художественная литература» предложило мне перевести стихотворение Теофиля Готье «Nostalgie des obélisques». Сюжет его связан с египетским обелиском, перевезенным во Францию и установленным на площади Согласия в 1835 году. Другой обелиск, парный к первому, остался на берегу Нила, в Луксоре. В стихотворении Готье луксорский обелиск скучает по брату и мечтает перенестись в Париж, а парижский — наоборот, жаждет вернуться на родину. Лишь много лет спустя я понял, какой мощный символ заключен в этом сюжете. Он напоминает «Сосну и пальму» Лермонтова; только там речь идет о любви или о дружбе, а здесь — тоска по далекому в чистом виде. Ведь и перевод тоже — тоска по далекому. И еще — способ борьбы с клаустрофобией, что было так насущно для поколения, выросшего в жестко огороженном советском пространстве. Не оттого ли мы в детстве так страстно собирали марки? Названия британских или французских колоний звучали для нас как волшебные заклинания; то были скорее мифические, чем реально существующие страны. Впрочем, и теперь, когда расстояние как понятие размылось и издырявилось, все еще есть далекое: из трех оград пала, может быть, только одна. Существуют заповедные страны прошлого, существуют и совсем иные измерения жизни. Перевод по-прежнему — путешествие и приключение.
И вот что удивительно: если человек путешествует достаточно долго, он как-то незаметно для самого себя превращается в опытного путешественника. Разница небольшая, но существенная. Опытный путешественник обречен делиться своим опытом. Переводчику по самому характеру своей профессии мудрено не стать со временем исследователем и толкователем — особенно, если в нем есть хоть какая-то научная предрасположенность. а предрасположенность у меня была — ведь я начинал как физик, причем теоретик. Так что эта книга важна для меня и в плане борьбы с собственным научным пафосом. От этого — ее жанровое многообразие: когда побеждала научность, получались исследования с диаграммами и множеством пронумерованных сносок-примечаний, а когда побеждала ненаучность, получалась эссеистика без всяких сносок.
Большинство статей — о поэзии, русской и англоязычной, об англо-русских поэтических связях и параллелях. «Английская деревенька» посвящена поэтическим связям Пушкина с Барри Корнуоллом и английской «озерной школой». «Communio poetarum»1 — исследование об ирландце Йейтсе и его русских современниках. Статьи третьего раздела «Миф и символ» анализируют субстрат символизма у писателей, традиционно помещаемых вне символистского круга — Чехова, Джойса, Платонова, Стивенса — даже у Шеймаса Хини. Далее (раздел «Как бы резвяся и играя…») идет ряд статей, объединенных темой «мифологической подоплеки» комизма.
Ради разнообразия в книгу включены некоторые эссе полумемуарного характера, а также полемические статьи и заметки. к анализам и толкованиям для наглядности прилагаются образцы переводов. Надеюсь, что эти статьи, многие из которых были опубликованы в периодике, не проиграют от объединения, а, наоборот, поддержат и дополнят друг друга. В конечном счете, все они как-то перекликаются — сюжетно и сверхсюжетно. Так перекликаются стихи поэтов, никогда не слыхавших друг о друге; так переговариваются — тайно или явно — далекие времена и культуры. Переводчик (в том-то и фокус) находится в такой акустической точке пространства, в которой этот разговор слышнее всего.
- Этот раздел в отредактированном виде вошел в книгу о Йейтсе «У. Б. Йейтс. Исследования и переводы», поэтому здесь его нет. [↩]