Григорий Кружков

Последняя прогулка

Одним прыжком Миклуша вскочила на ноги и приготовилась к драке… Но кулаки ее сами разжались. Перед ней стоял Маклай.

— Как! Это ты?

— Я так и знал, что ты скажешь: «Как! Это ты?»

— Откуда ты мог знать?

— Я был возле твоего костра и нашел надгрызенный сухарь.

— А я нашла твою пуговицу, но не узнала ее.

— Между прочим, я пять раз просил тебя пришить попрочнее эту пуговицу…

— Ох, Маклай, ты знаешь, я не люблю вдевать нитку в иголку. Но теперь я пришью тебе эту пуговицу, честное слово! Расскажи скорее, что с тобой было и как это все получилось.

Сократим рассказ Маклая. Главное, что ему повезло и после целых суток блуждания в океане он сумел выбраться на тот же самый остров, куда Честертон привез Миклушу. Он приплыл засветло и успел осмотреть остров, а с наступлением темноты разжег сигнальный огонь на скале, чтобы его заметили проходящие мимо корабли.

Представьте себе его удивление и тревогу, когда оттуда, со скалы, он увидел еще один ночной костер, горящий на берегу. Он немедленно отправился в ту сторону и, добравшись до места, никого не обнаружил, кроме зловещих каменных фигур, наклонившихся над огнем. Казалось, это они разожгли костер, чтобы согреться прохладной ночью и устроить тайный совет.

По этим статуям Маклай сразу догадался, куда он попал. Он читал про этот остров, называющийся Рапануи и лежащий вдалеке от материков и больших архипелагов. Здесь действительно жил некогда загадочный народ, установивший эти удивительные изваяния. Это был воинственный народ, но, не имея внешних врагов, он воевал с внутренними и истреблял сам себя, пока почти полностью не вымер. Остатки древнего народа, говорят, переселились с этого удаленного острова в Австралию и теперь работают там на фабрике кока-колы.

На камне рядом с костром Маклай нашел недоеденный сухарь, аккуратно лежащий на развернутом платке. Он сразу признал его — это был Миклушин платок. Он стал кричать и звать — никто не откликался. Тогда он решил, что Миклуша могла заметить его костер на берегу и бросился обратно через лес. Там он и столкнулся с Миклушей.

От радости они уцепились друг за друга и, несмотря на усталость, всю ночь до рассвета провели в разговорах. А утром приплыл кит Честертон и, увидев Миклушу и Маклая вместе, от восторга три раза перекувырнулся и проехался на хвосте. Он объявил, что готов отвезти их куда угодно, хоть в Новую Гвинею! Только вот какое дело: как раз на сегодня назначена его свадьба и гости будут ждать их с невестой ровно в полдень.

Узнав, что Честертон женится, Миклуша с Маклаем возликовали и от души поздравили жениха.

— Не надо в Новую Гвинею, — сказала Миклуша. — Достаточно будет, если вы подвезете нас к какому-нибудь кораблю, идущему в Европу. Это, наверное, не займет так много времени.

Честертон согласился с этим планом. Он принял к себе на спину Миклушу и Маклая и поплыл.

Это была восхитительная прогулка! Утреннее солнце сверкало золотом. Честертон летел по волнам, как глиссирующий катер. От мощных ударов его хвоста разлетались брызги, обдававшие Миклушу и Маклая соленым дождем. Через час Честертон заметил в море большой океанский лайнер, идущий в нужном направлении. Подплыв к нему, они разом закричали и замахали руками.

Матросы и пассажиры изумились, увидев двух человек, едущих верхом на ките. Капитан дал приказ застопорить машины и спустить шлюпку.

— Прыгай первым, — сказала Миклуша, когда шлюпка стала борт в борт с китовой спиной.

Но Маклай вдруг заколебался.

— А, может быть, еще покатаемся? — предложил он.

— С какой стати? Что ты еще выдумал?

— А давай съездим к Честертону на свадьбу! Это ведь страшно интересно — увидеть свадебный обряд китов, услышать их песни, пляски, тосты. Я напишу отчет в Известия Академии Наук…

— Нет уж! — отрезала Миклуша. — Каждая история должна когда-то заканчиваться, и мне кажется, что сейчас самое время, Тем более, что шлюпка ждет. Давай лучше пожелаем Честертону счастья и маленьких хорошеньких китят!

Так они сделали. Кит еще подождал, пока шлюпка доберется до корабля и Миклушу с Маклаем поднимут на борт. Потом он, почти как паровозик, протрубил на прощанье, выдул высоченный фонтан из ноздри и, развернувшись, уплыл.

— А могли бы поехать на свадьбу, — с сожалением молвил Маклай и протяжно вздохнул. — Эх! По усам текло да в рот не попало.