Григорий Кружков

Федерико Гарсия Лорка Federico García Lorca
1898–1936

Заброшенный дом

Ищет и не обретает
ветер своего тела —
и в тоске улетает!

Верно вы угадали:
луна — лошадиный череп,
облако — яблоко дали.

Всплеск и отблеск мгновенный —
два дорогих заклада
в схватке весла и пены.

Агнец весной испуган
щипцами и лезвиями
зазеленевшего луга.

В капле воды от века
крылышками трепещет
белый голубь Ковчега.

Скалы из пистолета
целятся, взяв на мушку
красную дичь рассвета.

Травы растут. Как чисто
звон их шпаг раздается
под небосводом дуплистым!

Травы пахнут. Дай руку!
Сквозь разбитые стекла
брызнула кровь потемок.

Нас с тобой только двое,
мой полуптичий ребенок,
нас с тобой только двое.

Надышись этой пылью:
мучь и мни для полета
в небо — жесткие крылья.

Маленький венский вальс

В Венском замке девушки танцуют,
смерть рыдает на плече цыгана,
в черной роще семь голубок белых
дышат мглою ночи и тумана.
И горит осколок бледно-рыжий,
как вино, в музейной темной раме.

Ай-ай-ай! Возьми же
этот вальс со сжатыми губами.

Я люблю тебя, люблю безумно,
с книгой мертвой и с улыбкой грустной,
в башне ожиданья темно-синей
и в пещере смутных, душных лилий,
на постели моря, в лунной нише,
на балу, что снится черепахе.

Ай-ай-ай! Возьми же
этот вальс в смирительной рубахе!

Зеркала слепые в старой Вене
в дочки-матери с тобой играют.
Лица юных женихов синеют,
и рояля звуки умирают.
Распевают нищие на крышах,
и рассвет алмазы в сумку прячет.

Ай-ай-ай! Возьми же
этот вальс от слез твоих горячий.

Я люблю тебя, люблю, теряясь
в темном гроте, где играют дети,
в снах твоих венгерских растворяясь,
в шелесте теней и в зыбком свете.
На чело твое гляжу и вижу
лилий снег и рун овечьих реки.

Ай-ай-ай! Возьми же
этот вальс «Люблю тебя навеки».

В старой Вене я с тобой танцую,
в маске и венке речного бога,
и кружат в водовороте струи,
омутом кончается дорога.
В поступи твоей скользяще-зыбкой,
в темных волнах царственного шага
я зарою жизнь мою и скрипку,
уходя из мира, как бродяга.