Стиви Смит Stevie Smith
1902–1971
Несчастный случай
Его могила не угомонила,
Лежал, чудила, и свое тянул:
Я вам кричал, а вы не понимали —
Я не махал рукою, а тонул.
Он розыгрыши обожал смертельно —
И доигрался.
Был общий вывод: переохладился,
Перекупался.
Неправда, этот холод был и прежде!
(Лежал, бедняга, и свое тянул) —
Всю жизнь я лишь пытался докричаться
И не махал рукою, а тонул.
Дикий пес
Городская дворняга, если хочет напиться,
Идет к городскому фонтану. Ее интеллект — на границе
Человечьего. Она вертит хвостом и ликует,
напившись от пуза,
Она верит в Муниципальный совет и Совет профсоюза.
Дикий пес не таков, и обычая он не такого,
Неприкаян и хмур, сторонится он рода людского.
Если пить он захочет, то пьет из реки — и при этом
Держит ухо востро и хвост пистолетом.
И, напившись, идет по болоту в осеннем тумане
И ночлег себе ищет в лохматом и диком бурьяне.
Сохранить ребенка
Сохранить ребенка в душе
Хорошо ли? Да как вам сказать…
Это значит — тяжелой обузой себя
Добровольно связать.
Не годится ребенок для взрослой борьбы,
Слишком умной и тонкой;
И поэтому взрослый в себе
Презирает ребенка.
Но и тот презирает больших —
Слишком тертых и взрослых,
Ибо правда ребенка — в слезах,
А большие умны, но бесслезны.
Видит в радуге он
То, что взрослому кажется тусклым,
Ибо взрослый рассудком живет,
А ребенок живет только чувством.
Чувством буйным, не знающим меры —
Шутить с ним не стоит;
Если вы не поймете его,
Он такое устроит!
Говорят: взрослый должен уметь
Пересилить ребенка.
Ха-ха-ха! Он легко вас придушит
Одною ручонкой.
О, поверьте, совсем незавидный удел —
Сохранить в себе детство;
Будет бунт и мятеж —
Куда тогда взрослому деться?
И что делать ребенку,
Который из выросшей тетки
Смотрит, как анархист
Из-за тюремной решетки?
Счастье
Счастье лукаво и склонно держать за зубами язык,
Горе безудержно и говорит напрямик.
Счастье, как Англия, мямлит и цедит сироп.
Горе, как Грех, безоглядно и красноречиво взахлеб.
Топ-топ
Я запомнил цветы и твое кимоно
И, как ноги поджав, ты застыла
На зеленой кушетке,
Как куница на ветке,
Объясняя мне, что разлюбила.
Я, наверно, подумал — как жестоко,
Но это было давно.
Я забыл, мне теперь непонятно,
И мне все равно.
Время все унесло —
Зло, обиду, горячку, озноб.
Я хожу потихоньку теперь,
Полегоньку,
Топ-топ.
Ослик
Это был такой милый ослик,
Чутко двигавшей ушек парой,
Он так резво скакал по полю,
Хоть и был уже ослик старый.
Пенсионного возраста ослик —
Много лет он тянул свою лямку
Между двух громоздких оглобель,
А теперь отпущен на травку.
У него в глазах — словно искра,
Словно отблеск шального сиянья,
Но не юного блеска и риска,
А какого-то позднего знанья
И какой-то веселости поздней.
Он глядит, словно бы понимая,
Что пред ним — ни дорог, ни заборов,
А пьянящая степь без края.
Да, пьянящая степь без края
Сумасшедшей какой-то свободы.
Мой бесценный ослик, я знаю:
Мы пойдем на слом, сумасброды.
Не боюсь, не жалею — желаю
Той последней пьянящей свободы.