Григорий Кружков

Артюр Рембо Jean Nicolas Arthur Rimbaud
1854–1891

Комедия жажды

1. Родня

Мы — деды твои и дядья,
Родня!
На лицах блестящий пот,
Прохладный бисер луны.
Да, наши вина сильны!
Под солнцем, что честно жжет,
В чем доблесть мужчины? Пить.

Я. — Погибнуть у варварских рек!

Мы — деды твои и дядья,
Друзья
Простых деревенских благ.
Взгляни: окруженный рвом,
Наш замок. В подвал сойдем,
Хлебнем пивца натощак,
А то молока нальем.

Я. — С коровами пить у ручья!

Мы — деды твои и дядья,
Питья
Есть вдоволь у нас — выбирай:
Наливки и коньяки,
Душистый кофе и чай…
Кладбищенские венки —
Прощай, дорогой, прощай…

Я. — О, чокнуться чашами урн!

2. Призрак

О дивные ундины,
Взбурлите пучины!
Венера, дочь лазури,
Возникни из бури!

Кочевники Норвегий,
Напойте о снеге!
Скитальцы Фанагорий,
Навейте мне море!

Я. — Нет, хватит этой блажи —
Кувшинок в стакане;
Не утоляет жажды
Напиток мечтаний.

Певец, ты возлелеял —
Случайно, быть может, —
Безжалостного змея,
Что душу мне гложет!

3. Приятели

Видишь? — струи настойки
Мчатся с горных вершин,
Над уступами стойки
Башни высятся вин.

Так вперед, паладины,
Сокрушим цитадель!

Я. — К черту эти картины;
Здесь ли истинный хмель?
Лучше где-нибудь в тине
Догнивать, как топляк,
В лягушачьей трясине,
Меж вонючих коряг.

4. Сон бедняка

Быть может, как-нибудь
Судьба меня отпустит
В знакомом захолустье
Спокойствия хлебнуть —
И мирно кончить путь.

Когда пройдет недуг
И зазвенит в кармане,
Куда меня потянет —
На север иль на юг,
В страну садов иль вьюг?

— Нет, сны твои не впрок!
Не вымечтать былого
И не вернуться снова
На давешний порог,
В зеленый кабачок!

5. Заключение

И каждый мотылек, что к лампе льнет,
И каждый зверь затравленный, и каждый
Птенец дрожащий — и усталый скот —
Такой же самой мучаются жаждой.

Растаять бы, как облака в пути, —
О, эти баловни прохлады чистой! —
Или в фиалках влажных изойти
Расхожестью пустой и водянистой…

Хоругви мая

Дрожа, умчался в высоту
Далекий крик: ату! ату!
А аллилуйи тишины
В глуши смородины слышны.
Смеясь, по жилам бродит хмель,
И вьется виноградный змей.
Лазурь светла, как серафим,
Смешался блеск небес и волн.
Пусть этот блеск меня сразит —
Сраженный, упаду на мох.

Выходит, что тоску влачить
Не так уж трудно. Вот сюрприз!
Взлечу на колеснице дня
В зенит, в трагическую высь.
Природа, ты меня убей! —
Умру, переплетясь с тобой, —
Пока наивных пастушков
Приканчивает суд мирской.

Пусть этот жар меня сожжет —
Тебе, Природа, предаюсь.
Вот жажда и алчба мои:
Прими, насыть и напои.
В душе иллюзий — ни одной,
Смеюсь над солнцем и родней.
Хотя в веселье нет нужды, —
Хватило б воли да беды.

Разгул голода

О, голод мой, Анна, Анна! —
Горящая рана.

Растет аппетит могучий,
Чтоб горы глотать и тучи.
Нет удержу! Буду лопать
Железо, уголь и копоть.

Мой голод, вол неуклюжий!
Мыча с тоски,
Пасись на лугу созвучий,
Топча вьюнки!

Вокруг — еда дармовая:
Каменоломен харчевни,
И валунов караваи,
И плиты соборов древних.

Мой голод! В просветах дымных
Лазурный бред.
О, как он грызет кишки мне,
Спасенья нет!

На грядках зелень ершится:
Вопьюсь в хрустящие листья,
Сжую на корню душицу,
Укроп и хрен буду грызть я.

О, голод мой, Анна, Анна! —
Горящая рана…

***

Послушай, как громко
трубит у дорог
в апрельских потемках
зеленый горох!

В потоке видений,
в высотах ночных
колышутся тени
почивших святых.

На мертвенных лицах
тоска забытья
и жажда — напиться
земного питья…

Ни трюк балаганный,
ни звездный обман —
мираж этот странный,
полночный туман.

И смотрят, и брезжат
— Сицилия, Рим —
сквозь лунные мрежи,
сквозь морок и дым!

***

Как волк хрипит под кустом,
Добычи пестрые перья
Отрыгивая с трудом, —
Так сам себя жру теперь я.

Земли плодородный тук
Тугие плоды рождает;
Но житель плетня — паук
Фиалки одни снедает.

Уснуть бы! Вскипеть ключом
На жертвеннике Соломона!
Пускай моя кровь стечет
В холодную зыбь Кедрона.