Жмурки с пирогами
— Эй, чем ты там занят спозаранок? — Миклуша, выбравшись из пещеры, смотрела на Маклая, увлеченно разглядывавшего что-то на дне между камней.
— Классифицирую морские звезды.
— Как это?
— По размеру, по цвету, по полоскам и по числу лучей.
— А-а! Ясно!
Не успел Маклай повернуться, как Миклуша уже оттащила все большие звезды налево, а все поменьше направо.
— Постой, что ты делаешь?
— Вот это самое, что ты сказал. Классифицирую. По размеру.
— А ты не можешь это делать в уме — так, чтобы никого никуда не перетаскивать? Смотри, ты уже разлучила всех детей с их родителями.
— Подумаешь! Захотят, так снова сползутся.
— Знаешь что, ты лучше классифицируй по числу лучей. По крайней мере, семьи не пострадают. И, если можно, без рук!
— Пожалуйста!
Но совсем без рук Миклуша не могла. Она ходила между морскими звездами, загибала пальцы и считала. Морские звезды передразнивали ее, загибая щупальца и стараясь сбить Миклушу со счету.
— Шесть, шесть, шесть… Одни шестилучевые. Как скучно! — вскоре пожаловалась она Маклаю.
— Ты хочешь найти семилучевую?
— Конечно! Разве ты не знаешь, что семь лучей — к счастью? Но эти звезды словно сговорились! — Миклуша капризно закусила губу.
— Тебе не здоровится? — рассеянно спросил Маклай, изучая повадки морского рака. — Плохо спалось?
— Ужасно. Во-первых, простыни влажные. Во-вторых, такое чувство, будто у меня все время глаза на мокром месте. Я это ненавижу!
— А в-третьих?
— В-третьих: ни умыться с утра, ни чаю попить!
— А что, воды нет? — рассеянно отозвался Маклай. Рак старался запятиться под камень, обороняясь клешнями от пришельца. Он был упорный и хватучий.
— Издеваешься, да?
Маклай с трудом оторвался от рака, подумал и сказал:
— Дело вот в чем. Для того, чтобы умыться, одной воды мало. Требуется еще отсутствие воды. А здесь воды сколько угодно, а вот отсутствие воды отсутствует. Поэтому и умыться нельзя. То же самое с чаем.
— Придумай что-нибудь, — капризно потребовала Миклуша.
— Что же придумать? Ага, есть идея!.. Если наверху умываются водой, а вытираются полотенцем, то здесь, под водой, наверное, все наоборот: можно умыться полотенцем, а вытереться водой.
И Маклай моментально (как он был искусный плетельщик) сплел для Миклуши полотенце с рыбками.
Миклуша кое-как умылась полотенцем и с грехом пополам вытерлась водой.
— А как же насчет чая?
— Очень просто, — весело сказал Маклай. — Наверху сперва пьют чай, а потом идут гулять, а здесь наоборот: сперва идут гулять, а потом пьют чай. Пойдем навестим нашего друга Тхиупчхи!
Но Тхиупчхи и сам пожаловал в эту самую минуту. Он принес приглашение посетить Жмурию. Мол, пришла каблограмма. Там очень и очень хотят вас увидеть.
— Погодите… Жмурия, это где электричество перегорело? — спросил Маклай.
— Ах вы мои рыбушки памятливые, головушки золотые! — умилился Тхиупчхи. — Именно, где перегорело! Но они его немножко того… починили. Нарочно, чтобы вас увидеть.
— Что ж! поехали к жмурцам, — решила Миклуша.
Но когда они домчались до Жмурии (быстро домчались — на салазках, запряженных тремя осетрами) случилось непредвиденное: электричество опять погасло. Вокруг сделалось темно, как в погребе. В этой темноте и голоса звучали тоже почему-то гулко, как в погребе.
— Дорогие гости! — заговорил Кто-то Из Тьмы. — По техническим причинам мы очень рады вас видеть, хотя мы вас и не видим. Это большая честь, что, хотя свет и перегорел, но если мы вас не видим, то хотя бы позвольте вас со всех сторон ощупать!
Множество рук неожиданно насунулось из темноты и принялись обнимать и ощупывать Миклушу и Маклая. При этом создалось впечатление, что все жмурцы были в шинелях из грубого ворсистого сукна. Миклуша, которая боялась щекотки, громко взвизгнула.
— Хоро-ошие, хоро-ошие! — говорили невидимые люди, неуклюже обнимая гостей и стукая их по спине и плечам. — Приехали наконец! Вот уж обрадовали, вот уж разодолжили!
— Причем, что интересно, сейчас мы будем есть пироги! — радостно провещал тот же самый Кто-то.
Тотчас же по многим признакам — аханью, причмокиванью, чавканью и глотанию — стало ясно, что раздача пирогов началась. Миклуша не привыкла оставаться в стороне от общественной жизни. Инстинктивно она рванулась вперед, поймала в темноте какую-то зазевавшуюся Руку и выхватила из нее кусок пирога, — впрочем, оказавшийся на ощупь таким осклизлым и дряблым, что на вкус его и пробовать не хотелось. Миклуша выронила добычу и вдруг поняла, что в темноте она потеряла Маклая. Она хотела его окликнуть, но чей-то Голос гаркнул: «А не спеть ли нам…» — «Спеть! Спеть!» — закричали вокруг, и грянула песня: «По диким волнам океана, мухтам талала талалах…»
Жмурцы пели истово, с душой, вкладывая в песню все свое неизбывное горе, тоску по высшей правде, неудержимую тягу к знанию и свету. Последнюю ноту тянули долго, а когда она, наконец, оборвалась, «А не сыграть ли нам…» — крикнул кто-то. «В жмурки! В жмурки!» — подхватили все сразу. И началось что-то невообразимое.
Известно, что в темноте человек обычно робеет и передвигается осторожно, потому что боится натолкнуться на дерево, на стул или на другого человека. Но эти ошалелые жмурцы с криком: «Держи вора!» — бросились бежать сразу во все стороны. Одна большая и твердая шинель сразу сграбастала Миклушу: «Ага! Попался!» Но бывший кочегар-пассажир ловко дала дылде подножку и отскочила на три шага вбок. Вокруг было темно, хоть глаз выколи; но зато уши работали интенсивно, доставляя информацию о том, что происходило вокруг. Например, что об упавшего дылду споткнулось сразу много жмурцев и там образовалась настоящая куча-мала. Сумасшедшая такая кучища-малища.
— Матушка-сударыня, — вдруг раздался горячий шепот у самого уха Миклуши, — матушка, мы тут. Мы тут рядом.
«Ага, это мои подпольщики. Те, из осьминога», — сообразила Миклуша.
— Что вы тут делаете? — удивились она тоже шепотом.
— Работаем. На благо Атлантиды. Поднимаем жмурцев на борьбу. Так что не оставь нас, матушка, возглавь верные силы. Укажи настоящую дорогу!
«Ох, как мне это все надоело!» — подумала Миклуша, а вслух спросила:
— Фонарик есть?
— Лучинка, — стыдливо ответил вездесущий патриот.
— Запевай «Лучинушку»!
И пока угомонившиеся жмурцы, ведомые подпольщиком-запевалой, громко выводили: «Что же ты, лучинушка, не светло горишь, не светло горишь, не вспыхиваешь…» Миклуша включила подсветку на своем наручным компасе, сориентировалась по сторонам света и громко прокричала командирским голосом:
— Эй, на полубаке! Курс вест-зюйд-вест. Полный вперед!
Она знала, что у Маклая есть точно такой же компас с подсветкой и он поймет ее команду.